Фото Reuters

Вчера Владимир Путин подписал указ, согласно которому к государственной тайне относятся сведения Министерства обороны о потерях во время специальных операций в мирное время. До этого момента разглашению не подлежали только боевые потери в ходе войны – такое положение было утверждено президентским Указом № 1203 от 30 ноября 1995 года.

Надо отметить, что указ от 1995 года появился в самый разгар первой чеченской войны, которая официально войной не считалась. По всем документам она числилась антитеррористической операцией. Однако словесная эквилибристика, продиктованная политическими соображениями и огромным желанием властей выглядеть более-менее прилично в глазах мирового сообщества, да и собственных граждан тоже, от пуль и осколков личный состав не уберегала. А потери (достаточно вспомнить новогодний штурм Грозного!) были тогда чудовищными. Пожалуй, мы и по сей день не знаем, сколько же полегло в тот день. Да и общая статистика  за  чеченскую кампанию весьма приблизительна. Ну а «математические погрешности» в виде неопознанных тел до поры до времени хранились на железнодорожной станции в городе Моздок…

Существуют разные версии на тот счет, почему власти решили тогда засекретить «убийственную статистику». Первая – чтобы не разочаровать граждан страны, поверивших, будто Грозный можно взять за день двумя полками парашютистов, а наведение конституционного порядка по всей Чечне – это плевое дело. Вторая версия – огромное количество жертв портило имидж власти и вселяло большие сомнения в полководческих талантах тогдашнего генералитета, вот статистику потерь и прикрыли от греха подальше грифом секретности.

Здесь надо отметить, что чеченская кампания все-таки была далеко не рядовым явлением, и уж точно не рядовой спецоперацией по масштабу и протяженности во времени. Настоящая война – вот наиболее соответствующее определение тому, что совсем недавно происходило на Северном Кавказе. Но теперь, как это следует из вчерашнего президентского указа, потери в ходе любых спецопераций – даже если речь идет о захвате одного террориста – разглашению не подлежат. Что же заставило ужесточить законодательство о гостайне?

Первое толкование пришло из Киева, где полагают, будто бы при помощи запрета на любую информацию о потерях «Москва пытается скрыть факты, подтверждающие участие российских войск на юго-востоке Украины». Действительно, получилось не очень изящно. В украинских средствах массовой информации и пропаганды немало говорилось, будто бы из Новороссии в Россию едва ли не эшелонами идет «груз-200», будто только под Дебальцевом сложили головы 14 тыс. российских военнослужащих… Конечно же, фейк! Тем не менее явно несвоевременный указ отдельные граждане, наделенные избыточной впечатлительностью, вполне могут расценить как доказательство российского военного присутствия на суверенной украинской территории. Можно  не сомневаться, что именно так  и произойдет…

К сожалению, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков ничего не смог сказать по поводу указа. О своевременности его появления тоже ничего сказано не было. Категоричнее высказался на этот счет первый заместитель руководителя думской фракции «Единая Россия», член комитета по обороне Франц Клинцевич. По его убеждению, «с учетом новых реалий» указ о причислении к гостайне сведений о потерях Минобороны РФ  в мирное время закономерен. К таким реалиям парламентарий  отнес мировую нестабильность, которая проявляется в «резкой активизации «Исламского государства» и действиях украинских силовиков в центре Европы, обещающих перенести войну на территорию России». По его мнению, предать гласности данные о потерях во время спецоперации – значит «все рассказать о ее характере, силах, которые в ней были задействованы, а сегодня это, мягко говоря, нецелесообразно».

Поскольку Франц Клинцевич в прошлом был офицером, да и сегодня находится в курсе военных проблем, его позиция заслуживает уважения. Впрочем, есть нюансы. Насколько известно, различные спецоперации у нас проходят по нескольку на день. При этом случаются и жертвы, о чем регулярно сообщают СМИ. Мы где-то даже привыкли к таким сообщениям. Но если данные о потерях в мирное время засекретили, полагают некоторые эксперты, стало быть, речь идет о «предчувствии большой войны». Например – с «Исламским государством» или Украиной. Не так ли?

Никакого предчувствия, убежден депутат Заксобрания Санкт-Петербурга Александр Кобринский: «Такого рода вещи могут быть засекречены только в воюющей стране. Этот указ является фактически признанием того, что Россия уже воюет в Украине, – и по-другому это изменение трактовать нельзя. Кроме того, из-за секретности невозможно будет выявить количество военнослужащих, погибших в мирное время из-за безобразий в армии, фактически этим указом дается карт-бланш на полное закрытие армии от общества».

Нет сомнений в том, что российские войска присутствуют на юго-востоке Украины, и у лидера партии «Яблоко» Сергея Митрохина. Вместе с тем в расширении перечня сведений, относящихся к гостайне, видный яблочник усмотрел и весьма тревожную политическую тенденцию. По его мнению, последний указ Владимира Путина – это «угроза политических преследований для всех, кто пишет  о военных действиях, так что любой может попасть под статью о госизмене, которая в новой редакции прописана очень расплывчато и широко».

Если же обратиться к мировой практике, то ничего нового в указе о запрете сообщать о боевых потерях в мирное время нет. «Эти данные никогда не публиковались, – утверждает заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин. – У американцев, например, действия сил специального назначения засекречены абсолютно, о них ничего не известно в любое время – мирное или военное».

В общем, мнения разделились, в чем изначально не приходилось сомневаться. Но поскольку указ вступил в силу, за разглашение сведений о потерях личного состава Минобороны в мирное время теперь будут карать по всей строгости закона, а число безымянных героев увеличится.